Тара О`Делл - Прекрасная саксонка
Потом взглянула на Жобера. Глаза его были закрыты, тело расслабилось.
– Иди ко мне, – прошептал он. – Я хочу, чтобы ты была рядом.
Она прижалась к нему всем телом.
– Эдива, – произнес Жобер, касаясь губами ее щеки. – Моя прекрасная саксонка!
– В деревне заболел мальчик по имени Леогит, – сказала Эдива, отрываясь от шитья. – Хельвенна ничего не смогла сделать, и мальчик позавчера умер. Его тело собираются сжечь на погребальном костре. Это один из наших старинных обычаев. Церковь противится, но наши люди всегда так поступают с мертвыми.
Эдива взглянула на Жобера. Хотя его здоровье за последние несколько дней заметно улучшилось, он по-прежнему много времени проводил в спальне, набираясь сил. Она рассказала ему подробно, что происходит в поместье.
– Я решила уговорить Хельвенну обучить какую-нибудь женщину искусству целительницы. – Эдива разгладила вышивку. – Она уже стара. Жаль, если ее знания будут потеряны. Я остановила выбор на Эдельме. Она крепкая и толковая девушка. Мне кажется, у нее должно получиться.
– Это какая же?
– Она работает на кухне. Такая рослая, с широким лицом и каштановыми волосами.
– А-а, это та, с которой не захотел переслать ни один из моих людей?
– Считай, что мне повезло. У меня на кухне по крайней мере есть хоть одна небеременная женщина! Каждый день, когда я захожу на кухню, чтобы сделать распоряжения, мне приходится выслушивать бесконечные жалобы и утешать несчастных. Половину из них тошнит по утрам, другая половина от усталости не способна как следует работать. Вот видишь, до чего довели их твои рыцари!
– Наверное, и раньше случалось, что служанки беременели?
Эдиве вспомнилось, как ее мать узнала, что Бьернвольд и Годрик развлекаются со служанками. Это было за неделю до того, как Оксбери посетил король Гарольд со свитой. Когда обнаружилось, что две девицы забеременели, мать приказала высечь обоих братьев Эдивы, а девиц отдали в жены вилланам.
Найти мужей для женщин, беременных от сыновей лорда, было нетрудно. Большинство крестьян из округи не возражали принять в свое гнездо «кукушонка», если это сулило им выгоду в будущем. Однако Эдива опасалась, что пристроить женщин, беременных от норманнов, будет не так-то просто.
– Надо искать для них мужей, – сказала она. – Тебе, наверное, придется дорого заплатить, чтобы найти мужчин, которые пожелают взять в жены женщин, обесчещенных твоими рыцарями. Большинство женщин не знают даже, кто из твоих людей отец ребенка.
– Как ты думаешь, сколько это мне будет стоить?
– Возможно, по корове или поросенку за каждую, не считая прав на выпас скота и рыбную ловлю, а также другие привилегии.
– Дороговато. Если твои служанки будут продолжать в том же духе, то скоро они пустят меня по миру.
– Возможно, это заставит тебя поговорить наконец с твоими рыцарями, – язвительно заметила Эдива. – Это за их удовольствия тебе приходится расплачиваться!
Жобер покачал головой:
– У меня весь гарнизон разбежится, если я буду слишком строго относиться к их похождениям. Так уж повелось. Большинство из них никогда не женятся. Надо же им как-то удовлетворять свои потребности. Теперь они по крайней мере знают, что должны сначала убедиться в согласии женщины.
Эдива почувствовала, что краснеет. Все эти разговоры об «удовлетворении» потребностей живо напомнили ей, что произошло четыре дня назад между ней и Жобером. Воспоминание о собственном поведении все еще приводило ее в смятение.
– Даже если женщина согласна, что делать, когда она забеременеет? Будет лучше, если твои люди станут проводить время только с одной или двумя женщинами. Тогда нам пришлось бы устраивать только их судьбу.
– Не думаю, что рыцари на это согласятся, – заметил Жобер.
Эдива сразу же подумала о Голде.
– Голдой, например, наверняка многие попользовались, – сказала она. – Мужчины к ней так и липнут.
– Ты ошибаешься. Большинство рыцарей успели понять, что она готова на все услуги, если хочет что-то получить взамен. Ее берут только в том случае, когда не находят никого получше.
Эдиве его слова доставили удовольствие. Она поняла, что Жобер утратил интерес к Голде. Наконец-то он понял, что эта Голда собой представляет.
– Я согласен дать приданое женщинам, которые забеременели. Назови их.
– Эйса, Олдреда и Эмма.
– Для меня они все на одно лицо, – проворчал Жобер. – Кроме Вульфгет. Она не похожа на остальных.
Поэтому и Форней предпочел ее, подумала Эдива. Может быть, Жоберу тоже больше нравятся нежные, хрупкие женщины?
У нее снова возникли сомнения. И Форней и Голда предупредили ее, что Жобер хочет жениться на норманнке. А она, Эдива, может месяцами вести его хозяйство, делить с ним постель, но ее прогонят, как только он женится на другой женщине.
При этой мысли ее охватил гнев, и она довольно резко сказала:
– Кстати, о Вульфгет. Ты намерен позаботиться о том, чтобы Форней женился на ней?
– Это его дело. Не мне решать, на ком должен жениться мой начальник гарнизона. И уж конечно, я не стану заставлять его жениться на саксонке, если он сам этого не захочет.
Его слова болью отозвались в ее сердце, потому что они могли относиться не только к Вульфгет, но и к ней.
– Но Алан стал ухаживать за Вульфгет, когда она была больна и беспомощна, – продолжала настаивать Эдива. – Если он бросит ее теперь, это разобьет ее сердце!
Жобер потерял терпение:
– Если он обрюхатил ее, я выдам ее замуж за какого-нибудь виллана, как и всех прочих. Я не несу ответственности за каждую глупую покинутую девицу в Оксбери!
«А что будет с этой глупой покинутой девицей?» – хотелось спросить Эдиве.
– Расскажи-ка мне лучше, как там продвигается строительство, – сказал Жобер, пытаясь уйти от неприятного разговора. – Алан говорит, что начали углублять ров. Я предложил передвинуть его на несколько футов, чтобы было развернуться, когда начнут возводить каменную стену.
Эдива сложила рукоделие и встала.
– Можешь обсудить это со своим начальником гарнизона. А меня ждут другие дела.
«Какая муха ее укусила?» – подумал Жобер, когда Эдива, громко хлопнув дверью, ушла из комнаты.
Проклиная все на свете, он кряхтя встал со стула. Хотя рана зажила, из-за большой потери крови он был еще слаб. Даже путь со стула до кровати требовал напряжения.
Сделав несколько неуверенных шагов, он рухнул на кровать. У него дрожали ноги. Ему хотелось пить. Но в кувшине не было воды.
Придется ждать возвращения Эдивы. Если она вообще вернется. Она странно изменилась с тех пор, как мыла его. При одном лишь воспоминании об этом он ощутил возбуждение. Ему вспомнилось, как она, сидя на нем, подносит к его губам свои роскошные груди с розовыми сосками. Ее бедра с золотистым треугольником волос посередине широко раздвинуты в ожидании его ласки... И он доставил ей наслаждение. Он ласкал ее до тех пор, пока по ее бедрам не прошла дрожь. Дыхание ее стало тяжелым и прерывистым. Она откинула назад голову, густые золотистые волосы рассыпались по спине, полные, соблазнительные губки раскрылись... Какое чудесное воспоминание! Повторить бы все это!.. Увы, ему мешает сейчас его несчастное раненое тело.
